«Точная наука немыслима без меры» (Д.И. Менделеев)

Эх, Дмитрий Иванович, не только наука! В обыденной жизни тоже не всегда можно обойтись охапкой, пригоршнями, горстью, щепоткой… Хотя удобства в этих измерительных «приборах» немало.
Как-то неравноценно наши предки отнеслись к вопросу использования частей своего тела для нужд метрологии.
Например, увековечили измерения ширины, длины при помощи шага, руки, фаланги пальца, ногтя даже.
А вот вес ни при помощи чего не измеришь!
Но справедливости ради следует сказать, что какие-то помыслы на этот счет были. Откуда-то взялось: голова тяжелая, кулак как пуд, рука легкая…

В килограммы пуд перевести – 16,38 будет. У меня закралась мысль, что пуд был уважаемее, чем 16,38 кг, которым он равнялся.
Вот из чего я исхожу (пусть даже это не быль, а анекдот, но анекдоты часто из жизни берутся).
Мужик задремал на колхозном собрании. Соседка толкает его в бок: «Премировали тебя – 20 кг пшеницы, а мне – пуд!»
Мужик на все собрание возмутился: «Какой-то там бабе пуд, а мне – 20 кг! Я что, хуже ее работал?»

С детства запомнилось, что в пуде – просто 16 кг, а в фунте – ровно 400 г (на самом деле – чуток больше). Округляли? Наверное!

Не международная же торговля, зерно и шерсть взвешивали – эта продукция в собственном хозяйстве производилась, и точного учета не требовалось.
А на базаре даже масло коровье «с походом» отвешивали, так что сотые-десятые компенсировались с лихвой.
Некоторые меры сыпучих тел, похоже, изобретались на ходу и в каждой местности свои.
В Поволжье, например, на зерновом складе замер шел насыпками – это довольно увесистые металлические бадейки, вывешенные на каждый вид зерна: ржи в ней 10 кг, а проса – гораздо больше.
А когда картофель в хранилище засыпали, отсчитывали маленками (слышится корень мал, но тяжеленькая была эта деревянная кадочка – на два ведра клубней).
И опять вес разный: картофелины не по калибру же отбирали.
Но учет вели не на килограммы, а на количество этих посудин. Это очень облегчало жизнь и расходы «на содержание аппарата».
Вот конторка управляющего пушкинским Болдино.
По площади имение занимало не только болдинские земли, а заходило и в нынешние соседние административные районы.
Сейчас в каждом районе трехэтажное здание занимают руководящие и учитывающие органы, а у болдинского управляющего офисом была небольшая изба.
В одном углу безмен – для взвешивания подати маслом, шерстью, в другом – ларь под яйца, в третьем – бюро с чернильницей и учетной книгой.
Свободного пространства – как раз для размаха плети, которой задолжников пороли: скамья для порки занимала четвертый угол.
А под «большую» продукцию – с полей и огорода – были вымерены сусеки-отсеки.
«Разновесье» в России и вообще в Европе в 18 веке было жуткое!
Например, в обиходе насчитывалась не одна сотня единиц, именуемых фунтом.
Потому и встал вопрос о выработке международной системы мер. Ученые – почему я и привела цитату из Менделеева – тоже страдали от такого разнообразия, они первыми и подняли этот вопрос.
И вездесущий Петр Первый начал стандартизацию мер с самым строгим подходом к делу: контроль за исполнением возложил на государственные органы, в т.ч. – на карающие.
Были изготовлены эталоны прежде всего самых ходовых единиц – аршина и фунта, позднее узаконили их соотношение с метрической системой.
Это избавило Россию от трудностей в международных экономических расчетах, а задние корочки наших тетрадей еще от нескольких колонок таблиц.